Язык обид – язык не русский
Язык обид – язык не русский,
А русский – не язык обид.
И никакой перезагрузкой
Не будет русский с толку сбит.
Загрузкой пере или недо
Такой язык свихнуть нельзя.
Он не сдаёт страну и недра,
Ни перед кем не лебезя.
Он не сдаёт и не сдаётся –
Звезда такая у него
Во мгле небесного колодца,
Где русской речи Рождество.
И этот праздник русской речи
Высокой глубью сотворён –
Как путь, где трепетные свечи
Ведут над пропастью времён.
Не мы – обиды инвалиды.
Мы на вселенском сквозняке
От Арктики до Антарктиды
На русском дышим языке.
Михаил Лермонтов
Есть речи — значенье
Есть речи — значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.
Как полны их звуки
Безумством желанья!
В них слёзы разлуки,
В них трепет свиданья.
Не встретит ответа
Средь шума мирского
Из пламя и света
Рождённое слово;
Но в храме, средь боя
И где я ни буду,
Услышав, его я
Узнаю повсюду.
Не кончив молитвы,
На звук тот отвечу,
И брошусь из битвы
Ему я навстречу.
Константин Бальмонт
Язык, великолепный наш язык
Язык, великолепный наш язык.
Речное и степное в нем раздолье,
В нем клекоты орла и волчий рык,
Напев, и звон, и ладан богомолья.
В нем воркованье голубя весной,
Взлет жаворонка к солнцу — выше, выше.
Березовая роща. Свет сквозной.
Небесный дождь, просыпанный по крыше.
Журчание подземного ключа.
Весенний луч, играющий по дверце.
В нем Та, что приняла не взмах меча,
А семь мечей в провидящее сердце.
И снова ровный гул широких вод.
Кукушка. У колодца молодицы.
Зеленый луг. Веселый хоровод.
Канун на небе. В черном — бег зарницы.
Костер бродяг за лесом, на горе,
Про Соловья-разбойника былины.
«Ау!» в лесу. Светляк в ночной поре.
В саду осеннем красный грозд рябины.
Соха и серп с звенящею косой.
Сто зим в зиме. Проворные салазки.
Бежит савраска смирною рысцой.
Летит рысак конем крылатой сказки.
Пастуший рог. Жалейка до зари.
Родимый дом. Тоска острее стали.
Здесь хорошо. А там — смотри, смотри.
Бежим. Летим. Уйдем. Туда. За дали.
Чу, рог другой. В нем бешеный разгул.
Ярит борзых и гончих доезжачий.
Баю-баю. Мой милый. Ты уснул?
Молюсь. Молись. Не вечно неудачи.
Я снаряжу тебя в далекий путь.
Из тесноты идут вразброд дороги.
Как хорошо в чужих краях вздохнуть
О нем — там, в синем — о родном пороге.
Подснежник наш всегда прорвет свой снег.
В размах грозы сцепляются зарницы.
К Царь-граду не ходил ли наш Олег?
Не звал ли в полночь нас полет Жар-птицы?
И ты пойдешь дорогой Ермака,
Пред недругом вскричишь: «Теснее, други!»
Тебя потопит льдяная река,
Но ты в века в ней выплывешь в кольчуге.
Поняв, что речь речного серебра
Не удержать в окованном вертепе,
Пойдешь ты в путь дорогою Петра,
Чтоб брызг морских добросить в лес и в степи.
Гремучим сновиденьем наяву
Ты мысль и мощь сольешь в едином хоре,
Венчая полноводную Неву
С Янтарным морем в вечном договоре.
Ты клад найдешь, которого искал,
Зальешь и запоешь умы и страны.
Не твой ли он, колдующий Байкал,
Где в озере под дном не спят вулканы?
Добросил ты свой гулкий табор-стан,
Свой говор златозвонкий, среброкрылый,
До той черты, где Тихий океан
Заворожил подсолнечные силы.
Ты вскликнул: «Пушкин!» Вот он, светлый бог,
Как радуга над нашим водоемом.
Ты в черный час вместишься в малый вздох.
Но Завтра — встанет! С молнией и громом!
Алексей Марков
О, как французским усмиряли
О, как французским усмиряли
Вольнолюбивый мой язык!
Сперва к салонам примеряли,
Но он к салонам не привык.
Пропахший порохом и потом,
Был на конюшню сослан он.
Протестовал там, но работал
Его кузнечный добрый звон.
И как от грубого наречья,
Бежали франты от него,
Лишь в песнях девичьих под вечер
Он был у дела своего.
Плевать на царственные залы –
Там не по-русски даже смех,
А с ним роднятся там в скандалы,
Лишь для того, чтоб молвить грех.
Он у кормилицы у сельской
Приют отыщет у груди
И с большей силою и блеском
Ещё предстанет, погоди!
Его монголы укрощали,
Плетьми стегали на бегу,
А он без жалоб и печали
Богаче стал на зло врагу!
Язык мой немцы сокращали,
В учителя пробравшись к нам,
От слов мужицких очищали:
Зачем России лишний хлам?!
Но так заботилась о русском
Не потому ль учёных рать,
Что слишком тяжкая нагрузка –
Язык как следует узнать?
Да мало ль кто удобной ванной
Хотел бы сделать океан?
А он безмерный разливанный,
Народу во владенье дан.
Ты ни когда не станешь тусклым,
Не охладеешь ни на миг.
Я кланяюсь тебе по-русски,
Язык прапрадедов моих!
Ярослав Смеляков
Топ вопросов за вчера в категории Другие предметы
Другие предметы 26.06.2023 19:44 1444 Alisheri Inessa
Примеры фольклорных произведений русского народа в которых говориться о нравственных качествах
Ответов: 3
Другие предметы 04.06.2023 04:51 2920 Гордейчук Дарья
Музыкальные инструменты на букву я
Ответов: 1
Другие предметы 08.06.2023 13:21 2100 Жигунова Полина
Приведены результаты 25 измерений напряжения (в вольтах) в бытовой сети. Все измерения были
Ответов: 1
Другие предметы 01.07.2023 01:32 287 Шипилов Сергей
Почему ежегодные поминовения смерти мучеников понимаются как вспоминали для их нового рождения
Ответов: 2
Другие предметы 30.06.2023 13:43 605 Савчук Анастасия
Какова была специфика крепостного права на Кубани?
Ответов: 2
Другие предметы 03.08.2020 12:03 397 Павлова Дарья
Выясните какие профессии необходимы в металлургии.В чем состоит специфика этих профессий?Где на них
Ответов: 1
Другие предметы 30.06.2023 11:02 256 Козлитин Данил
какие по вашему мнению природные и природно хозяйственные комплексы на территории края нуждаются в
Ответов: 2
Другие предметы 30.06.2023 20:10 126 Мясникова Кристина
Представьте себе, что вас попросили поздравить молодых на свадьбе. О чём бы вы обязательно
Ответов: 2
Другие предметы 01.05.2023 12:36 284 Звегинцева Екатерина
КарточкаNo31.Поставь вопрос к наречиям.Бежал ( …. ) впереди, шёл ( … ) вперёд, поёт ( … )
Ответов: 2
Другие предметы 16.07.2023 05:29 375 Волк Иван
Как было организовано управление этими территориями? это кубановедение
Ответов: 2
Рождественская звезда
Стояла зима.Дул ветер из степи.И холодно было младенцу в вертепеНа склоне холма.
Его согревало дыханье вола.Домашние звериСтояли в пещере.Над яслями тёплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухиИ зёрнышек проса,Смотрели с утёсаСпросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,Ограды, надгробья,Оглобля в сугробе,И небо над кладбищем, полное звёзд.
А рядом, неведомая перед тем,Застенчивей плошкиВ оконце сторожкиМерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в сторонеОт неба и Бога,Как отблеск поджога,Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдойСоломы и сенаСредь целой Вселенной,Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над нейИ значило что-то,И три звездочётаСпешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.И ослики в сбруе, один малорослейДругого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей порыВставало вдали всё пришедшее после.Все мысли веков, все мечты, все миры.Всё будущее галерей и музеев,Все шалости фей, все дела чародеев,Все ёлки на свете, все сны детворы.Весь трепет затепленных свечек, все цепи,Всё великолепье цветной мишуры……Всё злей и свирепей дул ветер из степи..…Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,Но часть было видно отлично отсюдаСквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,Могли хорошо разглядеть пастухи.
— Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду,—Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.По яркой поляне листами слюдыВели за хибарку босые следы.На эти следы, как на пламя огарка,Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,И кто-то с навьюженной снежной грядыВсё время незримо входил в их ряды.Собаки брели, озираясь с опаской,И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге, чрез эту же местностьШло несколько ангелов в гуще толпы.Незримыми делала их бестелесность,Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.Светало. Означились кедров стволы.— А кто вы такие? — спросила Мария.— Мы племя пастушье и неба послы,Пришли вознести вам обоим хвалы.— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглыТоптались погонщики и овцеводы,Ругались со всадниками пешеходы,У выдолбленной водопойной колодыРевели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,Последние звёзды сметал с небосвода.И только волхвов из несметного сбродаВпустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,Как месяца луч в углубленье дупла.Ему заменяли овчинную шубуОслиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,Шептались, едва подбирая слова.Вдруг кто-то в потёмках, немного налевоОт яслей рукой отодвинул волхва,И тот оглянулся: с порога на Деву,Как гостья, смотрела звезда Рождества.
Борис Пастернак (1890-1960)
***
Русский язык
У бедной твоей колыбели,
еще еле слышно сперва,
рязанские женщины пели,
роняя, как жемчуг, слова.
Под лампой кабацкой неяркой
на стол деревянный поник
у полной нетронутой чарки,
как раненый сокол, ямщик.
Ты шел на разбитых копытах,
в кострах староверов горел,
стирался в бадьях и корытах,
сверчком на печи свиристел.
Ты, сидя на позднем крылечке,
закату подставя лицо,
забрал у Кольцова колечко,
у Курбского занял кольцо.
Вы, прадеды наши, в неволе,
мукою запудривши лик,
на мельнице русской смололи
заезжий татарский язык.
Вы взяли немецкого малость,
хотя бы и больше могли,
чтоб им не одним доставалась
ученая важность земли. Ты, пахнущий прелой овчиной
Ты, пахнущий прелой овчиной
и дедовским острым кваском,
писался и черной лучиной
и белым лебяжьим пером.
Ты — выше цены и расценки —
в году сорок первом, потом
писался в немецком застенке
на слабой известке гвоздем.
Владыки и те исчезали
мгновенно и наверняка,
когда невзначай посягали
на русскую суть языка.
Желнов Игорь
Бородино
— Скажи-ка, дядя, ведь не даромМосква, спаленная пожаром,Французу отдана?Ведь были ж схватки боевые,Да, говорят, еще какие!Недаром помнит вся РоссияПро день Бородина!
— Да, были люди в наше время,Не то, что нынешнее племя:Богатыри — не вы!Плохая им досталась доля:Немногие вернулись с поля…Не будь на то господня воля,Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,Досадно было, боя ждали,Ворчали старики:«Что ж мы? на зимние квартиры?Не смеют, что ли, командирыЧужие изорвать мундирыО русские штыки?»
И вот нашли большое поле:Есть разгуляться где на воле!Построили редут.У наших ушки на макушке!Чуть утро осветило пушкиИ леса синие верхушки —Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку тугоИ думал: угощу я друга!Постой-ка, брат мусью!Что тут хитрить, пожалуй к бою;Уж мы пойдем ломить стеною,Уж постоим мы головоюЗа родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.Что толку в этакой безделке?Мы ждали третий день.Повсюду стали слышны речи:«Пора добраться до картечи!»И вот на поле грозной сечиНочная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,И слышно было до рассвета,Как ликовал француз.Но тих был наш бивак открытый:Кто кивер чистил весь избитый,Кто штык точил, ворча сердито,Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,Все шумно вдруг зашевелилось,Сверкнул за строем строй.Полковник наш рожден был хватом:Слуга царю, отец солдатам…Да, жаль его: сражен булатом,Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:«Ребята! не Москва ль за нами?Умремте же под Москвой,Как наши братья умирали!»И умереть мы обещали,И клятву верности сдержалиМы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучийФранцузы двинулись, как тучи,И всё на наш редут.Уланы с пестрыми значками,Драгуны с конскими хвостами,Все промелькнули перед нами,Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..Носились знамена, как тени,В дыму огонь блестел,Звучал булат, картечь визжала,Рука бойцов колоть устала,И ядрам пролетать мешалаГора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,Что значит русский бой удалый,Наш рукопашный бой!..Земля тряслась — как наши груди,Смешались в кучу кони, люди,И залпы тысячи орудийСлились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовыЗаутра бой затеять новыйИ до конца стоять…Вот затрещали барабаны —И отступили бусурманы.Тогда считать мы стали раны,Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,Могучее, лихое племя:Богатыри — не вы.Плохая им досталась доля:Немногие вернулись с поля.Когда б на то не божья воля,Не отдали б Москвы!
1837
Михаил Лермонтов (1814-1941)
***
Первый снег
Снаружи вьюга мечетсяИ все заносит в лоск.Засыпана газетчицаИ заметен киоск.
На нашей долгой бытностиКазалось нам не раз,Что снег идет из скрытностиИ для отвода глаз.
Утайщик нераскаянный,-Под белой бахромойКак часто вас с окраиныОн разводил домой!
Все в белых хлопьях скроется,Залепит снегом взор,-На ощупь, как пропоица,Проходит тень во двор.
Движения поспешные:Наверное, опятьКому-то что-то грешноеПриходится скрывать.
1956Борис Пастернак (1890-1960)
***
La premier neigeTout disparaît sous le manteauNeigeux de la bourrasque :Plus de marchande de journaux,Enseveli le kiosque !
Plus d’une fois nous a sembléAu cours de notre vieQu’il neige pour dissimulerEt pour brouiller les pistes
La receleuse invétéréeDessous ses blancs festonsSouvent vous aura ramenésChacun vers sa maison.
Tout disparaît sous sa blancheurQui vous bouche le jour,Et à tâtons, comme un noceur,Une ombre fend la cour.
Ses gestes sont précipités :Sans doute derechefQuelqu’un a-t-il quelque péché,Quelque chose à cacher.
Boris PasternakTraduit par Michel Aucouturier
Soir d’hiver
Ciel de brume; la tempêteTourbillonne en flocons blancs,Vient hurler comme une bête,Ou gémit comme un enfant,Et soufflant soudain pénètreDans le vieux chaume avec bruit,Elle frappe à la fenêtre,Voyageur pris par la nuit.
La chaumière est triste et sombre,Chère vieille, qu’as-tu doncA rester dans la pénombre,Sans plus dire ta chanson?C’est la bise qui résonneEt, hurlant, t’abasourdit?Ou la ronde monotoneDu fuseau qui t’assoupit?
Mais buvons, compagne chèreD’une enfance de malheur!Noyons tout chagrin! qu’un verreMette de la joie au cœur!Chante comme l’hirondelle,Doucement vivait au loin;Chante-moi comme la bellePuisait l’eau chaque matin.
Ciel de brume; la tempêteTourbillonne en flocons blancs,Vient hurler comme une bêteOu gémit comme un enfant.Mais buvons, compagne chèreD’une enfance de malheur!Noyons tout chagrin! qu’un verreMette de la joie au cœur!
Aleksandr Pouchkine
Les jours de la semaine – Дни недели
|
L’etourdie
Dimanche, j’ai perdu mon chien. Mercredi, tu as perdu ton dé, jeudi, ton cahier de dessin. Vendredi, elle a perdu ses clés. Que vas-tu perdre demain? pense ma mère épouvantée. Hélas! C’est vrai, j’ai un peu peur Pour mon nouveau mouchoir à fleurs. Tu es tellement étourdie! Que vas-tu oublier samedi?.. Elle aura déjà perdu son nez S’il n’était pas si bien attaché. Maurice Carême (1899-1978) |
Растеряшка Пропал щенок мой в воскресенье, Наперсток — в среду… Невезенье! В четверг я не нашла альбома, А в пятницу — ключей от дома. И маму пробирает дрожь: — Чего ты завтра не найдешь?.. И впрямь, давно пропасть бы мог Цветастый новенький платок — Так просто выпасть из кармашка! Ведь я такая растеряшка! Я нос бы потеряла — точно! Да он сидит на месте прочно. перевод Михаила Яснова |
| LUNDI matin,
L’Emp’reur, sa fem’ et le p’tit Prince, Sont venus chez moi Pour me serrer la pince*. Comme j’étais parti, Le p’tit Prince a dit : Puisque c’est ainsi Nous reviendrons mardi ! MARDI matin, L’Emp’reur, sa fem’ et le p’tit Prince, Sont venus chez moi Pour me serrer la pince. Comme j’étais parti, Le p’tit Prince a dit : Puisque c’est ainsi Nous reviendrons mercredi ! MERCREDI matin, L’Emp’reur, sa fem’ … Etc., etc… Nous reviendrons jeudi ! JEUDI matin, L’Emp’reur, sa fem’ … Etc., etc… Nous reviendrons vendredi ! VENDREDI matin, L’Emp’reur, sa fem’ … Etc., etc… Nous reviendrons sam’di ! SAMEDI matin, L’Emp’reur, sa fem’ … Etc., etc… Nous reviendrons dimanch’ ! DIMANCHE matin, L’Emp’reur, sa fem’ … Etc., etc. Nous ne reviendrons plus ! |
В понедельник утром Император, его жена и маленький принц, Пришли ко мне Чтобы пожать мне руку. Но так как я ушел, Маленький принц сказал: «Раз так, то мы вернемся во вторник!» |
Le Prophète
Tourmenté d’une soif spirituelle,j’allais errant dans un sombre désert,et un séraphin à six ailes m’apparutà la croisée d’un sentier.De ses doigts légers comme un songe,il toucha mes prunelles.Mes prunelles s’ouvrirent voyantesComme celles d’un aiglon effarouché.Il toucha mes oreilles,elles se remplirentde bruits et de rumeurs.Et je compris l’architecture des cieuxet le vol des anges au-dessus des monts,et la voie des essaimsd’animaux marins sous les ondes,le travail souterrainde la plante qui germe.Et l’ange, se penchant vers ma bouche,m’arracha ma langue pécheresse,la diseuse de frivolités et de mensonges,et entre mes lèvres glacéessa main sanglanteil mit le dard du sage serpent.D’un glaive il fendit ma poitrineet en arracha mon cœur palpitant,et dans ma poitrine entrouverteil enfonça une braise ardente.Tel un cadavre,j’étais gisant dans le désert,Et la voix de Dieu m’appela :Lève-toi, prophète,vois, écoute et parcourantet les mers et les terres,Brûle par la Paroleles cœurs des humains.
Aleksandr PouchkineTraduit par Prosper Mérimée
Venise
À l’aube je fus réveilléPar le tintement d’un vitre.Biscuit de pierre détrempé,Sur l’eau calme flottait Venise.Nul bruit, et pourtant j’avais puEntendre en rêve un cri très long;Et comme un signe soudain tu,Il troublait encore l’horizon.Trident du Scorpion qui s’élèveSur le miroir des mandolinesAssoupies, monta-t-il des lèvresD’une femmes, d’une victime?Fourche noire, il saillait au loin,Jusqu’au manche dans le brouillard;Le Grand Canal, sourire en coin,Se retournait tel un fuyard.Affamées et comme en détresse,Les vagues là-bas se traînaient,Les gondoles tranchaient leur laisseEn s’affûtant contre le quai.Près du ponton naissait sans peineDes songes la réalité.Et Venise en vraie VénitiennePlongeait dans l’eau pour y nager.
Boris PasternakTraduit par Henri Abril
Басня «Ворона и лисица»: «Le Corbeau et le Renard» Jean de la Fontaine
Перевод к известной басне не предоставляется, так как в русском языке есть равносильный, всем известный аналог И. Крылова.
Maître (мэтр) Corbeau (Корбо) sur un arbre (сюран арбрё) perché (пэрше),
Tenait (тёнэ) en son bec (ан сон бэк) un fromage (эн фромаж).
Maître (Мэтр) Renard (Рёнар), par l’odeur (пар одёр) alléché (алеше),
Lui tint (люи тэн) à peu près (а пё прэ) ce langage (сё лангаж):
«Eh bonjour, (Э, борнжур) Monsieur (мёсьё) du Corbeau (дю корбо).
Que vous êtes joli! (кё вузэт жоли) que vous (кё ву) me semblez beau (мё самбле бо)!
Sans mentir (сан мантир), si votre ramage (си вотр рамаж)
Se rapporte(сё раппорт) à votre plumage (а вотрё плюмаж),
Vous êtes (везэт) le phénix (лё феникс) des hôtes (де от) de ces bois (дё сё буа).»
A ces mots(а се мо), le corbeau (лё корбо) ne se sent pas (нё сё сан па) de joie (дё жуа);
Et pour montrer (э пур монтрэ) sa belle voix (са бэль вуа),
Il ouvre (иль увр) un large bec (эн ларж бэк), laisse tomber (лэс томбэ) sa proie(са пруа).
Le renard (лё ренад) s’en saisit (сан сэзи), et dit (ди): «Mon bon (мон бон) monsieur (мёсьё),
Apprenez (апрёнэ) que tout (кё ту) flatteur (флаттёр)
Vit aux( вито) dépens de (депан дё) celui qui (сёлюи ки) l’écoute (лекут).
Cette leçon (сэт лёсон) vaut bien(во бьен) un fromage (эн фромаж) sans doute (сан дут).»
Le corbeau (лё корбо), honteux (онтё) et confus( э конфю),
Jura (жюра), mais un peu tard( мэнанпё тар), qu’on ne l’y ( кон нё ли) prendrait plus (прандрэ плю).
Borodino
« Oncle, est-ce donc sans lutte ardueque la ville en feu fut rendueaux Français — ou plutôts’est-on pas bien battu pour elle ?Est-ce à tort, dis-nous, que, fidèle,la Russie encor se rappelleceux de Borodino ? »
« Oui, oui, c’était une autre race…C’étaient — on ne suit point leurs traces —des héros, eux — pas vous !Mais le Destin leur fut contraire ;de là-bas, il n’en revint guère.Enfants, Dieu seul a pu nous faireabandonner Moscou.
Tristes, nous battions en retraite ;nous attendions en vain la fête.Le vétéran grognait :« En quartiers d’hiver ? qu’est-ce à dire ?Les chefs ont peur, laissez-moi rire,que nos baïonnettes déchirentles galons des Français ! »
On arriva dans une plaine :on pouvait s’y mouvoir sans peine.Vile, la pioche au poing !Nous travaillions, ouvrant l’oreille.Voici luire, à l’aube vermeille,les canons : les bois bleus s’éveillent,les Français nous ont joints.
Je charge ma pièce et je cale ;je me dis : « C’est moi qui régale !attends un peu, Moussiou !A quoi bon ruser ? frère approche !nous tiendrons ferme comme roche,nous mourrons pour Dieu, pour nos proches,la patrie et Moscou ! »
Deux jours de sotte fusillade :le plaisir était plutôt fade.« Quand est-ce qu’on se bat ?Demain ? on ne fait rien qui vaille, »disait-on partout, « à mitraille ! »Sur l’effrayant champ de bataillela sombre nuit tomba.
Je me couchai près de ma pièce.Du camp français montait sans cesseun infernal boucan ;mais notre armée était muette ;fourbissant shakos, baïonnettes,on se mordait, baissant la tête,la moustache en grondant.
Quand s’éclaircit le ciel, la plaineapparut fourmillante et pleinede bruits et de lueurs ;le colonel savait la guerre ;fidèle au Tsar, pour nous un père,il repose en l’humide terre,un biscaïen au cœur.
Il dit, l’éclair dans ses prunelles :« L’armée a Moscou derrière elle.Pour Moscou, s’il le faut,mourons comme sont morts nos frères. »Et l’on jura tous de bien faire,et l’on tint sa promesse fièredevant Borodino !
Jusqu’au soir, sur notre redoute,comme des nuages en routepar l’infini des airs,lanciers à flamme rouge et bleue,dragons à la flottante queue,tout vint, par files d’une lieue,fondre avec des éclairs !
Quel jour ce fut ! comme des ombreserraient les grands étendards sombres,tout fumait et brûlait ;le sol de mitraille se pave,le bras mollit à plus d’un brave,et les monceaux de morts entraventdans leur vol les boulets.
Il fallait que ces gens-là sussentce qu’est un combat à la russe,un combat corps à corps !Le sol et nos poitrines tremblent ;hommes, chevaux, en tas s’assemblent,et mille canons tous ensemblefont un hurlant accord !
La nuit tombe. On aurait encorepu recommencer à l’aurore,jusqu’au bout tenir bon.Le tambour bat. C’est chose sûrequ’alors les mécréants s’en furent ;et l’on pu compter ses blessures,compter ses compagnons !…
Oui, c’était une grande race…Vous n’avez point suivi ses traces —Des héros, eux — pas vous !Mais le Destin leur fut contraire ;peu revinrent de cette guerre.Enfants, Dieu seul a pu nous faireabandonner Moscou ! »1837
Mikhaïl LermontovTraduction Henri Grégoire
Exegi monumentum*
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,К нему не зарастет народная тропа,Вознесся выше он главою непокорнойАлександрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лиреМой прах переживет и тленья убежит —И славен буду я, доколь в подлунном миреЖив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,И назовет меня всяк сущий в ней язык,И гордый внук славян, и финн, и ныне дикойТунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,Что чувства добрые я лирой пробуждал,Что в мой жестокой век восславил я СвободуИ милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,Обиды не страшась, не требуя венца,Хвалу и клевету приемли равнодушно,И не оспаривай глупца.
А.С. Пушкин (1799-1837)
***
НАШИ ЛУЧШИЕ ПРОГРАММЫ
Французский клуб для детей
Языковой летний лагерь
Языковой детский сад
Узнать больше
| PROMENONS NOUS DANS LES BOIS | ПОГУЛЯЕМ В ЛЕСУ |
| Promenons-nous dans les bois | Погуляем в лесу |
| Pendant que le loup n’y est pas. | Пока нет волка. |
| Si le loup y était | Если бы был волк, |
| Il nous mangerait | Он бы нас съел. |
| Mais comme il n’y est pas, | Но пока его нет, |
| Il nous mangera pas. | Он нас не съест. |
| Loup y es-tu ? Entends-tu ? | Волк, ты где? Ты слышишь? |
| Que fais-tu ? | Что ты делаешь? |
| Je mets ma chemise/chapeau/manteau | Я надеваю рубашку/шапку/пальто |
| J’arrive…. | Я иду….. |
| UNE SOURIS VERTE | ЗЕЛЕНАЯ МЫШЬ |
| Une souris verte qui courait dans l’herbe | Зеленую мышь, которая бежит в траве, |
| Je l’attrape par la queue | Я поймал за хвост. |
| Je la montre à ces messieurs | Я покажу ее своим господам. |
| Ces messieurs me disent | Мои господа говорят мне: |
| Trempez-la dans l’huile | «Обмакни ее в масле, |
| Trempez-la dans l’eau | Обмакни ее в воде. |
| Ca fera un escargot | Так ты получишь улитку |
| Tout chaud | Горячую улитку». |
| A LA PECHE AUX MOULES, MOULES, MOULES | ИДЕМ СОБИРАТЬ МИДИИ |
| A la pêche aux moules, moules, moules | Собирать мидии |
| Je n´veux plus y aller maman | Я больше не хочу, мама. |
| Les gens de la ville, ville, ville | Люди из города |
| M´ont pris mon panier maman. | Забрали мою корзинку, мама. |
| Les gens de la ville, ville, ville | Люди из города |
| M´ont pris mon panier maman. | Забрали мою корзинку, мама. |
| VIVE LE VENT | СЛАВА ВЕТРУ |
| Vive le vent, vive le vent | Слава ветру, слава ветру |
| Vive le vent d’hiver! | Слава зимнему ветру! |
| Qui s’en va sifflant, soufflant | Который свистит и дует |
| Dans les grands sapins verts! | В больших зеленых елях! |
| PASSE, PASSE, PASSERA | ПРОХОДИТЕ, ПРОХОДИТЕ |
| Passe, passe, passera | Проходите, проходите, |
| La dernière, la dernière | Самый последний, |
| Passe, passe, passera, | Проходите, проходите, |
| La dernière restera. | Последний остается. |
| Qu’est-ce qu’elle a donc fait | Что она сделала |
| La petite hirondelle ? | Маленькая ласточка? |
| Elle nous a volé | Она украла |
| Trois petits grains de blé. | Три пшенных зернышка. |
| Nous la rattraperons | Мы ее поймаем, |
| La petite hirondelle, | Маленькую воровку, |
| Et nous lui donnerons | И мы ей дадим |
| Trois petits coups de bâton. | Три удара палкой. |
| AU CLAIR DE LA LUNE | В ЛУННОМ СВЕТЕ |
| Au clair de la lune, | В лунном свете, |
| Mon ami Pierrot, | Мой друг Пьеро, |
| Prête moi ta plume | Одолжи мне свое перо, |
| Pour écrire un mot. | Чтобы написать одно слово. |
| Ma chandelle est morte | Моя свеча сгорела, |
| Je n’ai plus de feu | У меня больше нет огня. |
| Ouvre-moi ta porte | Открой мне свою дверь |
| Pour l’amour de Dieu ! | Ради Бога! |
| AINSI FONT, FONT, FONT | ОНИ ДЕЛАЮТ ЭТО ТАК |
| Ainsi font, font, font, | Они делают это так |
| Les petites marionnettes, | Маленькие куклы, |
| Ainsi font, font, font, | Они делают это так |
| Trois p’tits tours et puis s’en vont. | Три маленьких поворота и они исчезают. |
| Les mains aux côtés, | Руки на пояс, |
| Sautez, sautez, marionnettes, | Прыгайте. прыгайте, куклы, |
| Les mains aux côtés, | Руки на пояс, |
| Marionnettes, recommencez. | Куклы начинают все сначала. |
Песни для детей на французском языке с переводом на русский язык — это подспорье для родителей, которые хотят помочь своему ребенку в освоении французского языка. Если ваш ребенок занимается в нашем французском клубе для детей, ему будет полезно и интересно посмотреть французские песни с видео, которым он может подпевать. Родители могут сверить французский текст с русским переводом — перевод французских детских песен, который представлен на нашем сайте французского клуба для детей — это дословный перевод. Слова французских детских песен часто бывает сложно понять, поэтому вы можете воспользоваться нашим дословным переводом французских песен для детей, чтобы понять значение слов французских детских песен.
Venise
À l’aube je fus réveilléPar le tintement d’un vitre.Biscuit de pierre détrempé,Sur l’eau calme flottait Venise.Nul bruit, et pourtant j’avais puEntendre en rêve un cri très long;Et comme un signe soudain tu,Il troublait encore l’horizon.Trident du Scorpion qui s’élèveSur le miroir des mandolinesAssoupies, monta-t-il des lèvresD’une femmes, d’une victime?Fourche noire, il saillait au loin,Jusqu’au manche dans le brouillard;Le Grand Canal, sourire en coin,Se retournait tel un fuyard.Affamées et comme en détresse,Les vagues là-bas se traînaient,Les gondoles tranchaient leur laisseEn s’affûtant contre le quai.Près du ponton naissait sans peineDes songes la réalité.Et Venise en vraie VénitiennePlongeait dans l’eau pour y nager.
Boris PasternakTraduit par Henri Abril
L’étoile de Noël
C’était l’hiver. Il neigeait dru.Le vent soufflait dessus la terre.Et l’enfant grelottait dans le repaireAu flanc d’un mont pentu.
Et l’haleine du boeuf le réchauffait.Des bêtes familièresErraient dans la tanière,Une tiède vapeur sur la crèche flottait.
Secouant de leurs saies la paille de leurs litsEt des gousses de fèvesLes pâtres sur la grève,Somnolents, contemplaient les lointains dans la nuit.
Là-bas un cimetière et des champs enneigés,Des tombes et des haies,Sous la neige un harnais,Et sur le cimetière, un beau ciel étoilé.
Jusqu’alors ignorée, là tout près on voyaitPlus faible qu’une mècheAux carreaux qu’elle lèche,Une étoile qui vers Bethléem cheminait.
L’étoile flamboyait, humble meule à l’écartEt du ciel et de Dieu,Tel un reflet de feu,Telle une grange en flammes, parmi les essarts.
Et elle se dressait comme une gerbe ardenteDe regain et d’herbettesAu milieu des planètesQue l’étoile alarmait si nouvelle et brillante.
Une lueur au-dessus d’elle grandissait,Formidable prodige,Cependant que trois magesÀ l’appel de ces feux inouïs se hâtaient.
Des chameaux derrière eux transportaient des cadeauxEt des ânons portant le bât, l’un plus gracileQue l’autre, à petits pas descendaient le coteau.
Étrange vision, prophétique tableau,Tous les événements futurs au loin défilent.Tous les pensées des temps, leurs rêves et leurs mots,Futur des galeries et futur des musées,Les oeuvres des sorciers, les tours malins des fées,Tous les sapins porteurs des rêves des marmots,Avec les lumignons qui frissonnent aux chaînes,Avec le chatoiement coloré des cadeaux,Un vent froid, violent, soufflait dessus la plaine…Tous les hochets, les pommes d’or, les angelots…
Les cimes des bouleaux cachaient un peu l’étangMais on pouvait fort bien en voir une partieAu travers des ramées et des nids de bruants.Les pâtres pouvaient voir sur la vergne aplatieLes ânes, les chameaux avancer lentement.
— Allons tous adorer la merveille accomplie,Se dirent-ils, drapés dans leurs longs manteaux blancs.
Bien vite ils eurent chaud en marchant sur la neige.Sur la vaste prairie, par un chemin arduMenaient au cabanon des traces de pieds nus.Et les chiens des bergers, flairant le sortilège,Aboyaient à ces pas, sous l’étoile aperçus.
La nuit de gel était comme un conte de fées,Mais quelqu’un constamment, du haut des rocs aigus,Se mêlait à leurs rangs, sans pouvoir être vu.Les chiens qui regardaient comme à la dérobée,Serrés contre leur maître, avançaient à l’affût.
……………………………………….. *
Dans la grisaille du matin, dans le brouillard,Bouviers et chevriers piétinaient sans murmure,Cavaliers, gens de pied, échangeaient des injures,Tandis qu’à l’abreuvoir à rugueuse bordureS’agitaient les chameaux et les ânes braillards.
L’aube pointait. Le jour balayait dans les cieuxLes dernières étoiles comme grains de sable.Seuls les mages parmi cette tourbe innombrableInvités par Marie entrèrent en ces lieux.
Il dormait, rayonnant dans sa crèche de chêneTel un rayon de lune au sein de l’arbre creux.Et il n’avait au lieu de pelisse de laineQue les lippes de l’âne et le mufle du boeuf.
On se tenait dans l’ombre au-dedans de l’étable,On chuchotait tout bas d’un ton révérenciel,Quand tout à coup quelqu’un, d’une main impalpable,Un roi mage écarta d’un geste fraternel.Il aperçut alors, invitée adorable,Et contemplant Marie, l’étoile de Noël.
Boris PasternakTraduit par Jean-Claude Lanne
* В переводе отсутствует десять строк.Dans la traduction manquent dix lignes.
Сергей Есенин «Гой ты, Русь, моя родная…»
Гой ты, Русь, моя родная…Гой ты, Русь, моя родная,Хаты — в ризах образа…Не видать конца и края —Только синь сосет глаза.
Как захожий богомолец,Я смотрю твои поля.А у низеньких околицЗвонно чахнут тополя.
Пахнет яблоком и медомПо церквам твой кроткий Спас.И гудит за корогодомНа лугах веселый пляс.
Побегу по мятой стежкеНа приволь зеленых лех,Мне навстречу, как сережки,Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:«Кинь ты Русь, живи в раю!»Я скажу: «Не надо рая,Дайте родину мою».
Сергей Есенин (1895—1925)
***
Oh toi, ma douce Russie…Oh toi, ma douce Russie,Tes icônes fleuries près du feu…Rien que toi à l’infini,Tout ce bleu suçant les yeux.
Simple pèlerin qui passe,Je viens contempler tes champs ;Auprès de tes haies si basses,Les peupliers s’étiolent, vibrants.
Il sent le miel et sent bon les pommes,Ton humble Sauveur dans les églises,Et de pré en pré résonnentLes rondes gaies et sans fin reprises.
M’élançant sur le sentierQui mène aux clairières libres,Vers moi j’entendrai tinter,Boucles d’oreilles, le rire des filles.
Si la troupe des anges me hèle:« Fuis la Russie, viens au paradis ! »Je dirai : « Que m’importe le ciel,Laissez-moi vivre dans ma patrie ! »
Sergueï Essénine, 1914Traduit par Henri Abril