Школа злословия читать краткое содержание. школа злословия, шеридан ричард бринсли. другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Вариант 2

Пьеса “Школа злословия” была написана ирландским драматургом Ричардом Бринсли Шериданом в 1777 году. Это комедия, которая рассказывает о жизни высшего общества Лондона в конце XVIII века. Главный герой пьесы – молодой человек по имени Чарльз Серфейс, который приезжает в Лондон, чтобы научиться искусству злословия. Он становится учеником знаменитого злослова Мистера Снейка, который обучает его всем тонкостям этого искусства.

В пьесе Шеридан изображает высшее общество Лондона как место, где люди занимаются только тщеславием, интригами и злословием. Герои пьесы постоянно сплетничают друг о друге, высмеивают и оскорбляют. Однако, Шеридан не просто критикует это общество, но и показывает, что злословие может быть искусством, которое может использоваться для достижения своих целей.

В пьесе Шеридан использует множество комических ситуаций и диалогов, которые заставляют зрителя смеяться над героями. Он также использует яркие образы и метафоры, чтобы показать, как злословие может быть красивым и элегантным. Например, Мистер Снейк говорит: “Злословие – это искусство, которое требует тонкости и умения. Это как танец, где каждый шаг должен быть точен и изящен”.

Одним из ключевых моментов пьесы является отношение героев к злословию. Некоторые герои, такие как Чарльз Серфейс, считают, что злословие – это просто способ выразить свою неприязнь к кому-то. Другие, такие как Мистер Снейк, считают, что злословие – это искусство, которое может быть использовано для достижения своих целей. Он учит Чарльза, как использовать злословие для того, чтобы получить то, что он хочет.

Шеридан также использует пьесу, чтобы критиковать образование в то время. Он показывает, что образование не всегда делает людей лучше, а иногда даже делает их хуже. Чарльз Серфейс, который обладает образованием, не может найти работу и решает научиться злословию, чтобы заработать на жизнь. Это показывает, что образование не всегда является панацеей для всех проблем.

Пьеса “Школа злословия” также является критикой морали того времени. Шеридан показывает, что люди высшего общества не всегда следуют моральным нормам, а иногда даже нарушают их. Герои пьесы постоянно изменяют своим партнерам, обманывают их и лгут. Однако, Шеридан не осуждает их за это, а просто показывает, что это часть жизни высшего общества.

В целом, пьеса “Школа злословия” является ярким примером комедии высшего общества. Шеридан критикует это общество, но также показывает, что злословие может быть искусством, которое может использоваться для достижения своих целей. Пьеса остается популярной до сегодняшнего дня и часто ставится на сценах театров по всему миру.

«Школа злословия» Шеридан

majstavitskaja

—  Какое же возможно остроумие без капельки яда? Умному слову нужна колючка злости, чтобы зацепиться.- Разговор, из которого изгнан дух насмешки, всегда будет скучен и бесцветен.

Такая древность! Ричард Шеридан написал «Школу злословия» почти два с половиной века назад, а первая моя встреча с ней состоялась в прошлом веке. Да, был фильм, старый советский. Забавный. Подробности помнила смутно: богатый дядюшка из колоний, светские шеголи, «злые языки страшнее пистолета» — прочее тонет в тумане. Я рада, что явился повод вернуться к этой замечательной пьесе.Итак, Лондон, XVIII век, кружок скучающих вертопрахов упражняется в злословии на тему ближних своих, не щадя ни правых, ни виноватых

Своего рода интеллектуальная игра, весьма изощренная и жестокая — в мгновение ока перекроить репутацию любого, кто имел несчастье обратить на себя внимание завсегдатаев салона леди Снируэл. Мелкие недостатки и простительные слабости, которых хватает во внешности и характере каждого из нас, пристально разглядываются, раздуваются до гротескных размеров и в таком виде представляются на суд единомышленников

Жестоко? Да, но как забавно! А если после характеристики, данные членами кружка, отправляются гулять по лондонским гостиным — так это ж замечательно! Лайки — наше все.

  А вы думали, резонансные темы и создание информповодов на пустом месте — примета исключительно нашего времени? Дстаточное количество досуга, образованность и сознание собственного интеллектуального превосходства во все времена стимулировало к изощренному глумлению над ближними своими. Однако, вернемся к Шеридану.

У блистательной леди Снируэл тоже есть слабость, в которой она никому не признается — влюблена в блестящего молодого человека Чарльса Сэрфеса. Блестящего… в некоторых местах.

За последнее время сияние молодого Сэрфеса изрядно потускнело, мальчик окунулся в вихрь светских удовольствий с энтузиазмом большим, чем мог выдержать его бюджет и сегодня практически разорен.

  А у Чарльза, который влюблен в богатую наследницу (ну что делать, если мы оказались в таком кругу) Марию, в свою очередь влюбленную в него, есть брат Джозеф, записной святоша и такой уж эконом, копейки лишней не потратит.

Вот его-то опекун Марии, осмотрительный сэр Питер Тиззл (прежде, до их совершеннолетия, бывший опекуном братьев Сэрфесов — куда деваться от засилья сирот)), прочит в мужья девушке. Не Чарли, тот свое состояние по ветру пустил и твое в мгновение ока размотает, деточка. Выйдешь за Джозефа, не раз поблагодаришь своего старого опекуна.

У сера Питера есть дополнительные резоны беспокоиться о последствиях, которыми тяга к неумеренной роскоши грозит семейным финансам, полгода назад сам он женился на прекрасной скромной дочери мелкого помещика. Она бесприданница, ну да ничего, денег у него достаточно. Было.

Потому что за полгода лондонской жизни прекрасная леди Тиззл настолько пристрастилась к роскоши во всех ее проявлениях, что благосостояние Тиззлов уже не кажется столь незыблемым. А войдя в кружок леди Снируэл так навострилась отвечать жестокими остроумными дерзостями на резонные укоры мужа, что он уже подумывает о разводе.

   Пересказывать блистательную шериданову комедию не стану, она стоит того, чтобы быть прочитанной, а если вам повезет увидеть на театре — тем лучше.

Добавлю лишь, что драматург имел все основания затронуть тему пустого светского злословия, самому ему пришлось дважды драться на дуэли, защищая доброе имя своей невесты от наветов досужих сплетников.

И еще, симпатии к добряку Чарльзу, которыми дышит пьеса, не прошли Роберту Шеридану даром:  в плодотворном сотрудничестве с тестем он создал знаменитый театр Друри-Лейн, но в конце жизни совершенно разорился и умер в нищете.

Зарубежная Литература XVII-XX веков

Основной соавтор
Jaaj.Club

Комментарии

Отчасти вы правы. Не все знают тёмные уголки жажа, например, есть вот такое — https://jaaj.club/ratings.aspx, где можно увидеть всех новичков.

15.09.2022
Jaaj.Club

К тому же я не очень понимаю, если этот аккаунт создан кем-то с целью фейковой раскуртки и отбора у него нужных предметов, то я то как его увижу? Вот и получается что все просто если кто-то нападает на только что созданный аккаунт, у которого нет ни статей ни комментов, он сам этот аккаунт и создал, потому как другие на него напасть не могут, они просто не знают о его существовании. В меню есть статьи, есть книги, но нет списка участников и участника я могу увидеть, только если он проявляет какаю-либо активность)) Однако тот кто его создал, видит его сразу и может на него напасть)))

15.09.2022
Kris

Да, согласна — маловато будет

15.09.2022
radioda

Если честно, то это всё для меня большое открытие. Что вы имеете в виду под «чем выше вибрации диапазона»? То есть подразумевается какая-то амплитуда диапазона удовольствия, самые примитивные из которых это — жрать и размножаться, следующая ступень — интеллектально-эмоциональная? Что-то ещё? Не сводится ли это всё к той же пирамиде потребностей Маслоу, только другими словами?

15.09.2022
Jaaj.Club

Привычка — это получение удовольствия в разных диапазонах. И что в данный диапазон входит у человека, зависит от человека, но в основном, приблизительно — у всех людей в один и тот же диапазон могут входить схожие действия.Например диапазон физических удовольствий — кто-то может есть с утра до вечера, кто-то трахает все что движется, или со всем что движется, кто-то мозг выносит своим близким — все это способы получения удовольствия в одном диапазоне. Так вот получение этого удовольствия и есть привычка — а как он проявляется у всех по-разному. Удовольствие во всех его проявлениях — это то что нужно человеку для жизни, чем выше вибрации диапазона, тем выше по развитию человек. Например чтение научной литературы, решение логических задач, образование — это тоже получение удовольствия, но только в другом диапазоне. Так что секрет не жрать — сменить диапазон для получения удовольствия))

15.09.2022
Kris

Рецензии на книгу «Школа злословия» Ричард Шеридан

— Какое же возможно остроумие без капельки яда? Умному слову нужна колючка злости, чтобы зацепиться. — Разговор, из которого изгнан дух насмешки, всегда будет скучен и бесцветен.

Такая древность! Ричард Шеридан написал «Школу злословия» почти два с половиной века назад, а первая моя встреча с ней состоялась в прошлом веке. Да, был фильм, старый советский. Забавный. Подробности помнила смутно: богатый дядюшка из колоний, светские щеголи — прочее тонет в тумане. Я рада, что явился повод вернуться к этой замечательной пьесе.

Итак, Лондон, XVIII век, кружок скучающих вертопрахов упражняется в злословии на тему ближних своих, не щадя ни правых, ни виноватых

Своего рода интеллектуальная игра, весьма изощренная и жестокая — в мгновение ока перекроить репутацию любого, кто имел несчастье обратить на себя внимание завсегдатаев салона леди Снируэл

Мелкие недостатки и простительные слабости, которых хватает во внешности и характере каждого из нас, пристально разглядываются, раздуваются до гротескных размеров и в таком виде представляются на суд единомышленников.

Жестоко? Да, но как забавно! А если после характеристики, данные членами кружка, отправляются гулять по лондонским гостиным — так это ж замечательно! Лайки — наше все.

А вы думали, резонансные темы и создание информповодов на пустом месте — примета исключительно нашего времени? Достаточное количество досуга, образованность и сознание собственного интеллектуального превосходства во все времена стимулировало к изощренному глумлению над ближними своими. Однако, вернемся к Шеридану.

У блистательной леди Снируэл тоже есть слабость, в которой она никому не признается — влюблена в блестящего молодого человека Чарльза Сэрфеса. Блестящего… в некоторых местах.

За последнее время сияние молодого Сэрфеса изрядно потускнело, мальчик окунулся в вихрь светских удовольствий с энтузиазмом большим, чем мог выдержать его бюджет и сегодня практически разорен.

А у Чарльза, который влюблен в богатую наследницу (ну что делать, если мы оказались в таком кругу) Марию, в свою очередь влюбленную в него, есть брат Джозеф, записной святоша и такой уж эконом, копейки лишней не потратит.

Вот его-то опекун Марии, осмотрительный сэр Питер Тиззл (прежде, до их совершеннолетия, бывший опекуном братьев Сэрфесов — куда деваться от засилья сирот)), прочит в мужья девушке. Не Чарли, тот свое состояние по ветру пустил и твое в мгновение ока размотает, деточка. Выйдешь за Джозефа, не раз поблагодаришь своего старого опекуна.

У сэра Питера есть дополнительные резоны беспокоиться о последствиях, которыми тяга к неумеренной роскоши грозит семейным финансам, полгода назад сам он женился на прекрасной скромной дочери мелкого помещика. Она бесприданница, ну да ничего, денег у него достаточно. Было.

Потому что за полгода лондонской жизни прекрасная леди Тизл настолько пристрастилась к роскоши во всех ее проявлениях, что благосостояние Тизлов уже не кажется столь незыблемым. А войдя в кружок леди Снируэл так навострилась отвечать жестокими остроумными дерзостями на резонные укоры мужа, что он уже подумывает о разводе.

Пересказывать блистательную шериданову комедию не стану, она стоит того, чтобы быть прочитанной, а если вам повезет увидеть на театре — тем лучше.

Добавлю лишь, что драматург имел все основания затронуть тему пустого светского злословия, самому ему пришлось дважды драться на дуэли, защищая доброе имя своей невесты от наветов досужих сплетников.

И еще, симпатии к добряку Чарльзу, которыми дышит пьеса, не прошли Роберту Шеридану даром: в плодотворном сотрудничестве с тестем он создал знаменитый театр Друри-Лейн, но в конце жизни совершенно разорился и умер в нищете.

Спасибо Julia_cherry за создание группы «Драматургия», тут интересно.

Главные герои произведения

В роли главных персонажей сказки выступают Три Толстяка. Автор преподносит героев с общим именем как единовластных правителей вымышленной страны. Они настоящие тираны, поработившие всех местных жителей. Под их заботливым покровительством растет наследник престола — мальчик Тутти.

Помимо жестоких центральных персонажей, в книге много положительных главных героев:

• Суок — ведущая артистка из цирковой труппы «Балаганчик дядюшки Бризака». Автор дает девочке положительное описание. Суок из «Трех толстяков» предстает перед читателями храброй, бесстрашной, веселой циркачкой. В конце сказки она оказывается близняшкой Тутти. Об этом девочка узнает во время спасения Просперо. Это становится возможным благодаря тому, что она притворилась куклой наследника правителей. Циркачка оказалась точной копией игрушки.
• Тутти — наследник самовлюбленных и жадных правителей страны. Довольно капризный мальчик, которому никогда ни в чем не отказывают. Толстяки заботятся о нем, делают все, лишь бы Тутти не плакал. Ему всего 12 лет, но у него нет друзей. Единственные, с кем общается ребенок, — животные из зверинца и кукла.
• Тибул — канатоходец, зачинщик революции, лидер мятежников из рабочего класса. Храбрый мужчина отлично знаком с Суок, так как они состоят в одной труппе. Ремесло пригодилось бывшему гимнасту, когда он спасал заключенного товарища по мятежу.
• Просперо — оружейник, главный зачинщик восстания. Быстро был пойман угнетателями и посажен ими на цепь в зверинце. Сбегает благодаря помощи девочки-циркачки.

Ричард Шеридан — Школа злословия

Вы, вскормленницы Школы Клеветы, Доведшие поклеп до красоты, Ужели нет на свете ни одной, Настолько милой и совсем иной, Чтоб даже вы хвалу воздали ей Безмолвием и завистью своей? Сейчас живой предстанет образец На суд суровый ваших злых сердец. Решите сами, верен ли портрет, Иль то Любви и Музы легкий бред. Сюда, о племя многомудрых дев, О сонм матрон, чей беспощадный гнев, Чей острый взгляд и хмурые черты Не терпят юности и красоты! Вы, по природе хладные своей, Вы, в долгом девстве лютые, как змей, Сюда, о мастерицы сплесть навет, Создать улики, если слухов нет! О вы, чья память, сторожа порок, Все, кроме факта, знает назубок! Сюда, о клеветницы, стар и млад, Ходячее злословье, станьте в ряд, Чтоб нашей теме был противовес, Как гимну — пасквиль, как святому — бес. Ты, Аморетта (это имя нам Уже знакомо по другим стихам), Приди и ты; пусть милый жар ланит Твою улыбку робко оттенит, И, с нежно-неуверенным лицом, Мне послужи желанным образцом. О Муза, если б ты создать могла Хоть слабый очерк этого чела, Счастливой кистью вызвать на мольберт Хоть бледный отсвет этих чудных черт, Поэты бы воспели гений твой, И Рейнольдс бы склонился головой, Он, в чьем искусстве более чудес, Чем в чудесах Природы и Небес, Он, взору Дэвон давший новый жар, Ланитам Грэнби — прелесть новых чар! Нелегкий подвиг — дань хвалы принесть Красе, чей разум презирает лесть! Но, славя Аморетту, прав весь свет: Пред нею, как пред Небом, лести нет, И прихотью судеб она одна Правдивость нашу отрицать склонна! От мод не краше, крася их сама, Проста влеченьем вкуса и ума, Скромна в движеньях, чуждая вполне И сухости и буйных чувств волне, Она не ходит, на себя надев Лицо богинь иль облик королев. Ее живая прелесть всякий раз Не поражает, а пленяет нас; То не величье, но ее черты Мы не измерим мерой красоты! Природный цвет ее ланит так жив, Что, создавая это диво див, Вполне бы мог божественный творец На них бледнее наложить багрец, Велев затворнице прелестных стен Стыдливой Скромности — служить взамен. А этих губ кто воспоет вино? Лишите их улыбки — все равно! Сама Любовь как будто учит их Движению, хоть не звучит на них; Ты, видящий, не слыша эту речь, Не сожалей, что звук не мог дотечь; Смотря на эти губы, ты всегда Беседу их постигнешь без труда: Они повиты прелестью такой, Что полон думы самый их покой! Но, если взглянешь на игру лучей Волшебно-нерешительных очей, Следя, как часто манием ресниц Бывает прерван пламень их зарниц, Ты в них увидишь: крошка Купидон, Своей опасной должностью смущен, То скроет, то откроет дивный луч, Который взорам смертных слишком жгуч. От этих стрел, ласкающих разя, В беззлобных ямочках спастись нельзя. Хотя бы сердце в ней и не могло Жестоким гневом ополчить чело, Я кознями Любви поклясться рад Ее улыбка гибельней стократ! При виде той, что получила в дар Всю полноту, всю яркость женских чар, Мы были бы должны тщеславный нрав Отнесть к числу ее природных прав. Но Аморетта в милой простоте Сама своей не верит красоте И стрелы чар, разящие кругом, Невинно хочет оперить умом: Всех женских знаний совмещая груз, Воспитанница Грэвиля и Муз, Любя учиться, помня грань пути, Докуда можно женщине идти, Она бы Фебу, если б встарь жила, Не жрицей, а возлюбленной была С застенчивою робостью очей И кроткою покорностью речей; Как ни разумно говорит она, В ней словно неуверенность слышна; И, этой женской прелестью дыша, Как разум мил, как мудрость хороша! Ее дары, ее душевный склад О сердце, дружном с мыслью, говорят: Веселость, оттененная мечтой, Насмешливость в союзе с добротой, Брезгливость, скрытая не без труда, Страх пред талантом, чем она горда. Умолкни, Муза! Песнь свою прерви И похвалу бессильной назови; Поэзия достигнуть не могла Ее достоинств, но твоя хвала Смутила хор завистниц Красоты И омрачила царство Клеветы! Все эти ведьмы черствым языком Шипят, что этот облик им знаком, И называют ту, кого пою, Вас, мой прообраз и мой гений, — Крю!

Описание и анализ пьесы «Школа злословия» Шеридана

«Школа злословия» («The School for Scandal») — комедия Ричарда Бренсли Шеридана. Первая постановка пьесы в лондонском театре «Друри-Лейн» состоялась 8 мая 1777 г. Опубликована отдельным изданием в 1780 г. Это произведение — блестящая сатирическая комедия нравов, до сих пор не сходящая со сцен многих театров мира. Автор сам репетировал пьесу с актерами «Друри-Лейн» и воздерживался от ее публикации, однако пиратские издания все же появились. С 1786 г. пьеса стала широко известна в Америке.

Литературный вкус Шеридана формировался в то время, когда просветительские идеалы основывались не только на утверждении разума, но и на проповеди чувства, природного нравственного инстинкта. Предметом искусства Шеридан считал реальную жизнь, бесконечное многообразие «человеческой природы», которую художники призваны изучать: по его литературным суждениям видно, однако, что он не разделял восхищения «правдивостью», «реальностью» картин жизни, если не находил в художественном произведении фантазии и воображения. Влияние У. Шекспира и Э. Спенсера, самого духа английского Возрождения, — определило в значительной степени его эстетические принципы.

В «Школе злословия» Шеридана нет развитого сюжета (известна расхожая шутка, будто один из зрителей на премьере недоумевал, когда же действие двинется с места), зато изобилуют колоритные характеры и бесподобные комические ситуации. Пьеса наиболее ярко воплотила оригинальность и самобытность Шеридана-сатирика: в остроумных диалогах он разворачивает словесную игру, участники которой, виртуозно парируя слова оппонента, обращают их в оружие нападения (подобно блестящему диалогу Шекспира). Драматическая разновидность пьесы-«школы», или «урока», — характерный тип драматургического произведения XVII—XVIII вв. на европейской сцене. Начало ей положил Ж.Б. Мольер; среди самых известных пьес этой жанровой разновидности — «Школа любовников» (1762 г.) У. Уайтхеда, «Школа жен» (1773 г.) X. Келли, «Школа высокомерия» (1791 г.) Т. Холкрофта.

Шеридан использовал многие возможности новой для него жанровой формы. Он усилил драматический конфликт за счет уплотнения сюжета: в нем не одна, а три характерные для «школы» сюжетные линии, для чего взяты наброски начатых пьес Шеридана «Клеветники» и «ЧетаТизл». Это — разоблачение «школы клеветников», Клеветы (как неестественного начала для «человеческой природы» и одновременно порочного общественного явления). Трактовка взаимоотношений супругов Тизл далека от морализаторской (отказ от своеволия и обретение согласия в браке неотделимы от любви, которая не противопоставлена супружеству). Третья сюжетная линия — противопоставление братьев Сэрфес — основана на популярном тезисе обманчивости «первых впечатлений». Пьеса построена и как любовная комедия: здесь четыре искусно вложенных друг в друга любовных треугольника. Развитие действия протекает сразу во всех этих сюжетных планах. Тщательная разработанность фабулы позволяет Шеридану вплести в нее и комедию положений — недоразумения, совпадения, эффектные сюрпризы. Сама природа смеха служит предметом дискуссии в нескольких сценах комедии.

«Школа злословия» Шеридана — это поистине «школа острословия». Среди веселых и остроумных пьес автора эта комедия выделяется непрерывным фейерверком удачных и неожиданных острот. Отчетливо прослеживается разная тональность этих комических потоков. Там, где герои не связывают себя острословием по заказу, диалог весел и легок, вызывает восхищение читателя и зрителя. Там, где злоречивые искусники упражняются в очередной раз в ядовитой болтовне — смех становится вымученным, а остроты плоскими.

По замечанию одного критика, в пьесе единственный недостаток — для сценической постановки требуется целая галактика звезд. Подобным спектаклем звезд явилась постановка МХАТа 1940 г. с участием О.Н. Андровской, М.М. Яншина, П.В. Массальского, А.П. Кторова. Большой популярностью пользовался спектакль лондонского театра «Олд Вик» (1948 г.): в главных ролях — В. Ли и Л. Оливье.

Первые русские переводы пьесы относятся к 1782-1794 гг., известен отрывок перевода комедии, написанный Екатериной II. В переводе И.М. Муравьева-Апостола пьеса впервые была поставлена в Эрмитаже 27 февраля 1793 г., а автор перевода жалован золотою табакеркою из рук императрицы. Успех постановки во многом определил восприятие пьесы Шеридана как классической комедии нравов. Лучший перевод «Школы злословия» принадлежит М.Л. Лозинскому (впервые издан в 1941 году).