Ювенильное море

Аннотация

Андрей Платонов был подлинным сыном революции, принял ее сразу и без малейшего сомнения. Он тогда занимал всем сразу: мелиорацией, электротехникой, партийной работой. И писал, смущаясь – потому что страсть к слову не умерла с приходом революции, – он ведь не был уверен, что искусство должно исчезнуть, его обязан сменить «сущий энтузиазм жизни». Он монашески ограничивал себя, стыдясь любви к слову, как греха. И от этого его слово становилось особенно цельным, плотным, вещественным, фраза казалась тяжелой и неповоротливой, как будто мысль еще только рождается, «примеривается» к действительности. Произведения Андрея Платонова не были оценены по достоинству при жизни писателя: они повергались идеологической критике, большая часть была издана только после его смерти.

Новинки

В МХТ им. Чехова открыли «Ювенильное море»

О том, как усилиями режиссера Натальи Назаровой «Ювенильное море» превратилось в ювелирное чудо — корреспондент «МК».

Желтый песок, громоздкие шестерни и электрическое солнце на фоне обрамляющей сцену темноты. Так выглядят декорации к новому спектаклю в Художественном театре по литературному труду советского писателя Андрея Платонова. Если не знать сюжета, то можно подумать, что речь пойдет о космическом постапокалипсисе среди раскаленных песков Марса. Такой театральный вариант «Марсианина» Ридли Скотта с Мэттом Деймоном или «Пекла» Дэнни Бойла. Но стоит на сцене появиться людям в выцветших лохмотьях, как научно-фантастические иллюзии разбиваются об историческую действительность советских реалий. Хотя науке и фантастике в них все же место найдется.

Как известно, читать Платонова — удовольствие особого рода. Во-первых, язык его повествования осилит отнюдь не каждый. Он — гротескно социальный, с одной стороны, и искренне щемящий — с другой. Но как еще, если не нарочитым казенным языком, описывать тлеющую бытность горстки чахлых работников мясосовхоза «Доброе начало», которым только и остается что рефлексировать, жить и любить в замкнутом круге косноязычия.

Режиссер Наталья Назарова назвала спектакль комедией, чем озадачила не только артистов, но и зрителей. Потому что по факту смеяться здесь не над чем. Кругом — выжженные солнцем степи, голод, жажда, смерть и жестокое начальство, нависшее со своими установками над несчастными работниками словно дамоклов меч. Людей держит одна лишь надежда. Но и с ней вечные перебои. Так, невероятной красоты электрическое солнце, которое кузнец Кемаль (Павел Ващилин) создал для реанимирования хозяйства, глохнет в первые минуты работы. А денег совхоз на него потратил ух как много. Поверили в чудо научное. И опять зря…

Но, как известно, мир преображают мечтатели. Случай или бог (Алексей Краснёнков) с огненным солнечным диском за спиной, по счастливой случайности проходивший неподалеку, направил в «Доброе начало» чудака по имени Николай Вермо (Евгений Перевалов). Неказистый и отстраненный инженер преображается, только когда начинает говорить о техническом вопросе

В нем появляется стать, голос крепнет от важности мысли, и уверенный взгляд готов рассеять туман в сознании заблудших душ

В первом же монологе он обращается к Архимеду: «Сильнейшая сила, лучший рычаг, точнейшая точка — во мне, человеке. Если бы ты и повернул землю, Архимед, то сделал бы это не рычаг, а ты. Я обопрусь собою сам на себя и пересилю, перевешу все — не одну эту вселенную».

С этого манифеста у членов совхоза появляется еще одна надежда — прожечь почву вольтовой дугой, чтобы оросили высохшую землю живительные ювенильные воды. Вот только Вермо обреченный мечтатель, а ход делу дают вещи осязаемые: доски, гвозди или динамо-машина, например. И добыть их одной идеей не получится. Нужна пробивная Надежда. Такая, как красавица товарищ Босталоева (Вероника Тимофеева). Ей под силу и совхоз организовать, и бюрократию советских кабинетов обойти, и честь сохранить.

Благодаря мастерству режиссера, который выступил еще и ретранслятором с платоновского новояза, зритель легко считывает все богатство материала — метафоры, философию, юмор, даже мистику. За 4 часа театральная сцена превращается в маленькую модель государства. Тут и абсурдные указания руководства, острое непонимание насущных потребностей, нелепые, ненужные и абсолютно невыполнимые задачи, тесное соседство живых и мертвых.

Но главное — люди. Царственная и несгибаемая партийная старушка Федератовна (Юлия Чебакова), упрямый председатель совхоза с говорящей фамилией Умрищев (Николай Сальников), жестокий и обезображенный властью секретарь райкома Упоев (Артем Волобуев), колоритные супруги Высоковский (Артем Соколов) и его жена (Мария Сокова), а также несчастные гуртоправ Божев (Валерий Трошин) и доярка Айна (Алена Хованская).

«Это спектакль о том, как люди впадают в великие коллективные иллюзии и как эти иллюзии приводят к катастрофам», — говорит Наталья Назарова. Совхоз «Доброе начало» разобран на доски горсткой жителей, которых еще не скосила голодная смерть. Но ювенильное море так и остается погребенным под 2 километрами почвы. А надежда… Она умирает последней вместе со своим создателем, и зал погружается в блаженный шум песка, который уже никогда не станет морем.

Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Русская XX века

Андрей Платонович Платонов

Ювенильное море

Море юности

Повесть (1934)

Пять дней человек идет в глубину юго-восточной степи Советского Союза. По дороге он представляет себя то машинистом паровоза, то геологом-разведчиком, то «другим организованным профессиональным существом, — лишь бы занять голову бесперебойной мыслью и отвлечь тоску от сердца» и размышляет о переустройстве земного шара с целью открытия новых источников энергии. Это Николай Вермо, опробовавший много профессий и командированный в качестве инженера-электрика в мясосовхоз. Директор этого совхоза Умрищев, встретив командированного, определяет Николая Вермо в дальний гурт. Умрищев дает Вермо свой совет — «не соваться», потому что вековечные страсти-страдания, по его мнению, происходят оттого, что люди «неустанно суются, нарушая размеры спокойствия».

Вместе с Николаем из совхоза в дальний гурт идет молодая женщина, секретарь гуртовой партячейки Надежда Бесталоева. Николай говорит ей, как часто становится скучно оттого, что не сбываются чувства, и когда хочешь кого-то поцеловать, то человек отворачивается… Бесталоева отвечает, что она не отвернется. Когда они целуются, подъезжает верхом на лошади Умрищев и говорит: «Суешься уже?» Надежда обещает Умрищеву посчитаться с ним, потому что на гурте удавилась доярка.

Гурт «Родительские Дворики» имеет четыре тысячи коров и большое число подспорной живности, являясь надежным источником мясной пищи для пролетариата. Когда Вермо и Бесталоева приходят на гурт, там уже находится Умрищев. Попробовав хлеб, он дает указание «печь более вкусный хлеб». Показывает на землю: «Сорвать былинку на пешеходной тропинке, а то бьет по ногам и мешает сосредоточиться». Умрищев проводит собрание работников гурта, на котором обсуждаются вопросы победы советской власти над капитализмом. Старушка Кузьминишна, которая стала называть себя Федератовной, говорит о своей жалости к федеративной республике, ради которой она день и ночь ходит и щупает, где что есть и где чего нету… Старший гуртоправ Божев боится, что старуха знает о его тайных обменах хороших коров на худых кулацких, но успокаивается: обвинений ему не предъявляют.

На следующий день хоронят доярку Айну. Айна прознала о делах Божева с кулаками, которые с ведома гуртовщика меняли своих коров на откормленных совхозных, а также выдаивали их на пастбищах. Божев избивал свидетельницу своих преступлений и однажды изнасиловал. Айна, не выдержав надругательства, удавилась. Бесталоева догадывается об истинных причинах этого самоубийства. Вермо идет впереди процессии, играя на гармонике по слуху «Аппассионату» Бетховена.

На гурт приезжает для расследования комиссия во главе с секретарем райкома. Брат Айны все рассказывает. Божева судят и расстреливают в городской тюрьме. Умрищева посылают в другой колхоз, где он, как оппортунист, делает все наоборот своим убеждениям, чтобы получалось правильно… Директором мясосовхоза становится Бесталоева, которая берет себе помощницей Федератовну, а главным инженером назначает Николая Вермо.

На гурте не хватает воды, и Вермо придумывает прожечь землю вольтовой дугой, чтобы добраться до погребенных вод — ювенильного моря. Бесталоева на совещании актива отдает приказание Николаю делать пока земляные работы, а сама решает ехать в район за оборудованием и стройматериалами, чтобы с получением подземных вод в будущем увеличить сдачу мяса в несколько раз.

Мясосовхоз подвергается техническому переустройству: коров убивают электричеством в башне, брикетируют навоз для получения горючею материала, устанавливают ветряной двигатель для получения электрической энергии. Вольтовым агрегатом Николай Вермо бурит скважину, добираясь до светящейся внизу, под землей, воды. Этим агрегатом он режет из земли плиты для строительства жилищ людям и приюта скоту. Работу инженера Николая Вермо принимает делегация из Москвы.

Глубокой осенью из Ленинграда отплывает корабль, на борту которого находятся инженер Вермо и Надежда Бесталоева. Они командированы в Америку, чтобы проверить там идею сверхглубокого бурения вольтовым пламенем и научиться добывать электричество из пространства, освещенного небом. На берегу их провожают Федератовна и Умрищев, которого Федератовна уже давно идейно перевоспитывает, увлекшись терпеливым отрицательным старичком и став его женой. Вечером, ложась спать в гостинице, Умрищев спрашивает Федератовну, не настанет ли на земле сумрак, когда Николай Эдвардович и Надежда Михайловна начнут из дневного света делать свое электричество.